применение галлюциногенов в медицине

Использование чистых галлюциногенных со­единений в медицине имеет ту же основу, что и использование исходных растений в магиче­ски-религиозных практиках. В обоих случаях эффект состоит в глубоких психических из­менениях переживания

реальности. При этом затрагивается не только восприятие внешнего мира, но также преобразуется и восприятие че­ловеком своей личности. Изменения чувствен­ного восприятия внешнего мира вызываются сдвигом чувствительности разных органов чувств. Галлюциногены стимулируют чувст­венное восприятие, особенно в отношении зре­ния и слуха. Эти изменения самосознания ука­зывают на глубокое воздействие веществ, кото­рое затрагивает самую суть нашего существа — сознание.
Наш опыт реальности непостижим без субъ­екта, эго, которое воспринимает эту реальность. Субъективный опыт так называемой объективной ре­альности — это результат взаимодействия между внешними чувственными сигналами, проводимыми органами чувств, и эго, которое доводит эту информацию до уровня сознатель­ного восприятия. В этой ситуации внешний мир можно рассматривать как источник информации или сигналов, а глубинное существо — как полу­чатель. В этом случае, эго является транслятором. В отсутствии одного из них, — либо отправителя, либо получателя, — реальности не существует. По радио не звучит музыка и экран пуст. Если мы будем придерживаться этой концепции ре­альности как продукта взаимодействия между отправителем и получателем, тогда восприятие другой реальности под воздействием галлюци­ногенов может быть объяснено тем фактом, что мозг, являющийся центром сознания, претер­певает сильные биохимические изменения. Получатель, таким образом, оказывается на­строен на волны, отличные от таковых, свя­занных с нормальной повседневной реально­стью. В этом аспекте, субъективный опыт реальности оказывается беспредельным, завися­щим от емкости приемника, которую можно сильно изменить путем биохимической модификации сферы мозга.
В целом, мы воспринимаем мир с весьма ог­раниченной точки зрения. Это так называемое наше нормальное состояние. Однако через галлюциногены это восприятие реальности может быть сильно изменено и расширено. Эти различные аспекты или уровни одной и той же реальности не взаимоисключающи. Они фор­мируют всеобъемлемующую, вневременную трансцендентную реальность.
Возможность изменения волновой настройки «эго-приемника» и, таким образом, вызова из­менений в восприятии реальности, составляет действительное значение галлюциногенов. Эта способность создавать новые и отличные образы мира — причина того, почему галлюциногенные растения ранее и до сих пор рассматриваются как священные.
В чем состоит существенное, характерное отличие повседневной реальности от образов, воспринимаемых во время галлюциногенного состояния? В нормальном состоянии сознания — в повседневной реальности, — эго и внешний мир разделены; человек стоит лицом к лицу с внешним миром; последний становится объек­том. Под воздействием галлюциногенов граница между переживающим эго и внешним миром исчезает либо становится размытой, в зависимости от степени этого состояния. Между получателем и отправителем уста­навливается механизм обратной связи. Часть эго обращается во внешний мир, в объекты, нас окружающие; они начинают оживать, приоб­ретая иное и более глубокое значение. Этот опыт может быть радостным или демони­ческим и может включать в себя потерю знакомого эго. Новое эго чувствует себя особыми узами в бла­женстве соединенным с внешними объектами, а также с другими человеческими существами. Опыт глубокого общения с внешним миром может даже достигать кульминации в чувстве единения с целым творением.
Это состояние космического сознания, которое при благоприятных обстоятельствах

может быть достигнуто при помощи галлюциногенов, родст­венно стихийному религиозному трансу (экстазу), известному также как unio mystica или, в опуте восточных религи­озных учений — самадхи и сатори. В обоих этих состояниях действительность освещена светом той трансцендентной реальности, в ко­торой творение и эго, отправитель и получатель суть Одно.
Изменения сознания и восприятия, которых можно экспериментально достичь при помощи галлюциногенов, нашли несколько различных применений в медицине. Наиболее часто ис­пользуемыми в этой области чистыми веще­ствами являются мескалин, псилоцибин и LSD. Современные исследования связаны, главным образом, с LSD — самым сильным из известных на сегодня галлюциногенов, химически модифицированной формой активного начала вьюнка ололиуки.
В психоанализе, разрыв обыденного пере­живания мира может помочь пациентам, за­тянутым в круг эгоцентрических проблем, ос­вободиться от своей фиксации и изоляции. При понижении или даже снятии под действием галлюциногенов барьера Я-Ты, мо­жет быть установлен лучший контакт с те­рапевтом, а пациент может стать более от­крытым для психотерапевтического вну­шения.
Галлюциногены также часто стимулируют ясное воспоминание забытых или подавлен­ных прошлых переживаний. В психотерапии возврат к осознанному восприятию событий, которые привели к психологическому рас­стройству, может быть критически важным. Опубликовано множество отчетов о том, как под воздействием галлюциногенов в ходе психоанализа оживали воспоминания прошлых событий, даже из самого раннего детства. Это не просто обычная форма воспоминания, — она действительно влечет повторное прожи­вание этого опыта: это не реминисценция, но ревивисценция, как назвал его французский психиатр Jean Delay.
Сам по себе галлюциноген не оказывает эффекта лекарства, но скорее играет роль медицинской помощи, оказываемой в общем контексте психоанализа или психотерапии, для того, чтобы повысить эффективность этих процессов и уменьшить необходимое для помощи время. Есть два разных способа их использования для этой цели.
Один метод, разработанный в европейских клиниках, известен как «психолиз». Он за­ключается в приеме умеренных доз галлюци­ногена за некоторое количество последова­тельных сессий, разделенных некоторыми интервалами. Переживания пациентов под воздействием галлюциногенов обсуждаются на последующих групповых сессиях и выража­ются через картины, рисунки и подобные средства выражения. Термин psycholysis был предложен английским психотерапевтом юн гианской школы Ronald A. Sandison. Суффикс «-lysis» указывает на растворение физиологи­ческих напряжений и конфликтов.
Второй метод обычно предпочитают при­менять в Соединенных Штатах. После интен­сивной психологической подготовки, индиви­дуальной для каждого пациента, последнему дается одна, очень высокая доза галлюциногена. Эта «психоделическая терапия» направлена на вызов мистического, религиозного состояния транса, который должен дать отправную точку для реструктуризации личности пациента. Термин psychedelic означает «обнажающий разум». Он был создан психиатром Humphrey Osmond.
Использование галлюциногенов как средства в психоанализе и психотерапии основано на эффектах, противоположных эффектам других психотропных лекарств, называемых транквилизаторами. Последние скорее ведут к подавлению проблем и конфликтов пациента, представляя их менее серьезными и не столь важными, в то время, как галлюциногены выносят конфликты на поверхность и делают их более острыми, отчего они могут быть бо­лее ясно распознаны и открыты для психоте­рапии.
В качестве дополнительного средства в психоанализе и психотерапии, галлюциногенные вещества до сих пор явля­ются объектом дискуссии в медицинских кругах. Однако это же относится и к другим техникам, таким как электрошоковая терапия, инсулиновая кома и лоботомия, — все они представляют гораздо большую опасность, чем использование галлюциногенов, послед­ние же, находясь в руках эксперта, могут рассматриваться как практические не представляющие собой опасности средства.

Некоторые психиатры придерживаются взгляда, согласно которому более быстрое из­влечение забытых или подавленных травматических переживаний, которое часто на­блюдается при использование галлюциногенов, а также более короткий период лечения не яв­ляются благоприятными чертами. Они пола­гают, что этот метод не дает достаточно вре­мени для полного психотерапевтического ос­воения и интеграции сделанного осознанным материала, и что благоприятные эффекты имеют меньшую длительность, чем в том слу­чае, когда травматические переживания возвращаются в сознание более медленно и про­рабатываются постепенно.
Психолиз и психоделическая терапия тре­буют очень тщательной подготовки пациента, предшествующей приему галлюциногенов. Если от этого опыта ожидается действительно положительный результат, пациент не должен быть испуган необычными эффектами, кото­рые оказывает препарат. Также важен тща­тельный отбор пациентов для такого лечения, ибо не все виды психического расстройства в равной степени положительно отзываются на эту форму терапии. Поэтому, для успеха сопро­вождаемый приемом галлюциногенов психо­анализ или психотерапия требуют специальных знаний и опыта.
Одним из самых важных аспектов клиниче­ского опыта психотерапевта, работающего с галлюциногенами, являются опыты на себе с этими субстанциями. Через эти опыты терапевт может напрямую познакомиться с теми мирами, в которые входит его пациент, и, поэтому, го­раздо лучше понять динамику бессознательного.

Галлюциногены также могут быть использо­ваны в экспериментальных исследованиях, для определения сущности умственных расстройств. Некоторые ненормальные умственные состоя­ния, вызываемые галлюциногенами у здоровых субъектов в некоторых отношениях похожи на симптомы шизофрении и других душевных болезней. Одно время ученые даже полагали, что галлюциногенная интоксикация может рассматриваться как «модель психоза», однако в действительности, между психоти­ческими состояниями и галлюциногенным опьянением были найдены первостепенные отличия. Но галлюциногенное состояние мо­жет служить моделью для изучения биохи­мических и электрофизиологических измене­ний, которые возникают в ненормальных умственных состояниях.
Одной из областей, где медицинское использо­вание галлюциногенов, и в особенности LSD, затрагивает серьезные этические вопросы, яв­ляется помощь умирающим людям. Врачи американских клиник заметили, что очень жестокие боли, испытываемые терминальны­ми раковыми больными, которые уже не сни­мались обычными обезболивающими препа­ратами, могли частично или полностью купи­роваться LSD. В обычном смысле это, вероятно, не обезболивающее действие. Считается, что в этом случае исчезает восприятие боли; под воздействием препарата разум пациента отде­ляется от тела до такой степени, что физиче­ская боль больше не достигает его.
Если в таком типе случаев ожидается эффектив­ность применения галлюциногенов, то здесь снова абсолютно необходимо подготовить к этому разум пациента и объяснить ему тот вид опыта и измене­ний, которые он может испытать. Также большую пользу приносит направление мыслей пациента на религиозные аспекты, что может сделать

священник или психотерапевт. Есть многочис­ленные отчеты о том, как умирающие люди, освобожденные от боли в экстазе, вызванном LSD, пришли к восприятию значения жизни и смерти и умерли с миром, примиренные со своей судьбой и свободные от страха.
Медицинское использование галлюциногенных препаратов отличается от колдовского использо­вания галлюциногенных священных растений знахарями и жрецами-целителями тем, что по­следние обычно сами едят растения, или пьют их настои, в то время как в обычной медицине галлюциногенное вещество принимает только пациент. В обоих случаях, однако, задействуются одни и те же психологические эффекты, ибо те же эффекты вещества, слу­жащие инструментом в психоанализе и психотерапии, также дают колдуну необычные способности к прорицанию и целению. Эти эффекты заключаются в ослаблении и даже растворении барьера Я-Ты, что приводит к растворению объективной повседневной реальности в мистическом переживании Еди­ного.